Всемирная Грузинская Ассоциация

Адгилис деда ("матерь места")- в грузинской мифологии - богиня - покровительница определённой местности (селения, горы, ущелья, скалы, долины и др.). Хевсуры представляют ее облик так: красивая женщина с серебряными украшениями.
Адгилис деда опекает жителей (в том числе пришлых) подвластной ей местности. Возможно, первоначально она почиталась по всей Грузии как богиня плодородия. С распространением христианства ее культ сливается с культом богоматери, отсюда её имя - божья матерь места или матерь божья. Согласно поверьям горцев Восточной Грузии, Адгилис деда покровительница женщин, детей, охотников и коров.

Aли - в грузинской мифологии - злые духи, вредящие роженицам, новорождённым, одиноким путникам.
Али бывают мужского и женского пола (алкали) и имеют устрашающий вид (зубы из меди, когти, стеклянные следы, грязные волосы). Они живут в лесу, в скалах, в развалинах, забираются в конюшни. Иногда, приняв облик близкого родственника, заманивают жертву в воду.
Согласно некоторым поверьям, алкали наделены функциями богини Дали и представляются в виде красивой золотоволосых женщин в белом платье. Али становится верным слугой человека, который отрежет у него волосы и когти. Злым чарам али противостоит "заговор от али" или имя св. Георгия.

Амирани - в грузинской мифологии - герой-богоборец, главный герой эпоса "Амираниани".
Сказания об Амирани зафиксированы в Грузии повсеместно, на всех диалектах грузинского языка, что свидетельствует о формировании образа на ранней стадии этногенеза грузинского народа.
Согласно сванской версии, Амирани был рождён богиней охоты Дали от смертного безымянного охотника. В некоторых более поздних вариантах отцом Амирани называется кузнец или крестьянин. Амирани был преждевременно рождён и дозревал в желудке быка (тёлки). Божественное происхождение Амирани было отмечено изображением луны и солнца на его плечах, а также тем, что некоторые части его тела - золотые. Он был огромного роста и наделён неутомимостью волка, силой двенадцати пар быков и буйволов, стремительностью летящего вниз с горы бревна. Он был настолько могуч, что земля с трудом выдерживала его (хотя он и не мог тягаться силой и ростом с Амбри).
В большинстве вариантов сказаний сила Амирани обусловлена магическим благословением крёстного отца (мотив крещения, повидимому, вытеснил более древний мотив инициации). В древнейшей же версии сказания Амирани получил в младенчестве силу от омовения в воде волшебного родника, принадлежавшего Игри-батони.
В подвигах Амирани (борьба с дэвами, вешапи) участвуют его "побратимы" Бадри и Усипи. Амирани был проглочен вешапи, но имевшимся при нём алмазным ножом он разрезал ему брюхо и вышел наружу обновлённым. При этом Амирани вставил в разрез рёбер вешапи плетёнку, чтобы поглощённое драконом солнце могло сжечь её и освободиться из чрева. Амирани похитил небесную деву Камари, которая олицетворяла небесный огонь, одолев для этого в битве её отца - повелителя погоды и грозовых туч.
Амирани обучил людей кузнечному мастерству. В образе Амирани есть и другие черты культурного героя - в частности, он уничтожал вредные растения.
За богоборчество Амирани прикован к скале в пещере Кавказского хребта. Его печень постоянно клюёт орёл, а преданная ему собака лижет цепь, стараясь истончить её. Однако ежегодно в четверг страстной недели (в тушетском варианте - в ночь под Рождество) приставленные богом кузнецы обновляют цепь. По древним поверьям, раз в семь лет пещера разверзается, и можно увидеть Амирани.
Образ Амирани близок Прометею и Абрскилу.

Апсати (Авсати) - в грузинской мифологии (у сванов) - мужское божество охоты, покровитель и пастух диких рогатых животных и птиц.
По своим функциям близок богине Дали. По-видимому, Апсати потеснил её в пантеоне богов с утверждением у сванов патриархата. Согласно отдельным вариантам мифа, Апсати - супруг Дали или её сын.
Апсати близок карачаевскому Апсаты, осетинскомум Афсати и др.

Барбале (Барбаре, Бабале) (у сванов - Бабар, Барбал, Барбол)- в грузинской мифологии - богиня, олицетворяющая солнце, покровительница плодородия.
Барбале в основном почиталась как покровительница женского плодоносящего начала. По народным представлениям, Барбале обеспечивала изобилие продуктов земледелия и скотоводства. Ее молили о деторождении, об урожае и приплоде скота. Главный из посвящённых ей праздников в древности совпадал с зимним солнцестоянием. В обрядах, посвящённых Барбале, употреблялись предметы, являющиеся символом солнца. Прослеживаются лингвистические параллели между именем - Барбале - и обозначением в грузинском языке круга, колеса, сверкающего пламени. В имени Барбале проявляется также формальное и семантическое сходство с шумеро-аккадским словом-эпитетом bibbirru - сверкающий луч, сияние.
Барбале почиталась и как целительница, дарующая людям зрение и излечивающая их от головной боли, оспы и других болезней. Но,следует заметить, что согласно верованиям, Барбале также могла насылать на людей бедствия, недуги и смерть.

Батонеби (множ. ч. от батони - "господин, владыка") - в грузинской мифологии - собирательное название злых духов, насылающих инфекционные болезни.
Известно много Батонеби, в том числе дух, приносящий корь (Цитела Батонеби), коклюш (Хвела Батонеби), оспу (Диди Батонеби) и др. Батонеби считались детьми древнего божества Нана.
В семье больного стремились умилостивить Батонеби - выставляли сладости, зажигали ореховое масло, ставили украшенное дерево Батонеби, занавешивали красной тканью комнату больного. После этого исполнялась ритуальная песня-мольба "Батонебо" (или "Иав Нана").
Народное название инфекционных болезней - батонеби.

Бегела - в грузинской мифологии - один из дэвов.
У горцев Восточной Грузии Бегела считался царем дэвов. По другим сведениям, он был один из богатырей при дворе царя дэвов и был убит героем Иахсари или Копалой. В некоторых преданиях Бегелой звали женщину из дэвов, которая представлялась красавицей с длинными волосами, семью волнами ниспадавшими на землю.

Бедис Мцерлеби (беди - "судьба", мцерлеби - "пишущий") - в грузинской мифологии - мифологический персонаж, связанный с миром мертвых.
Считалось, что Бедис Мцерлеби отсчитывал время жизни человека на земле в соответствии с "Книгой судеб", за предначертаниями которой он следил, обитая в мире мертвых. По истечении срока жизни человека Бедис Мцерлеби сообщал об этом повелителю загробного мира, по приказу которого душу человека забирали в мир мертвых (сулети).
Иногда Бедис Мцерлеби ошибался и из-за его ошибки в сулети попадала душа, срок жизни которой на земле ещё не истёк. В этом случае душу возвращали телу, и человек доживал отведённые ему дни. Этим объяснялось существование предания о людях, побывавших в загробном мире, которые по возвращении на землю рассказывали о жизни в сулети.

Бери-Бера - у горцев Восточной Грузии (мтиулов и гудмакарцев) - антропоморфное божество плодородия.
Бери-Бера покровительствовал урожаю, способствовал приплоду скота и деторождению людей. Его культ был связан с аграрными календарными праздниками. В предновогоднем обряде этого бог "воплощал" старший из мужчин, который являлся в дом с новогодними пожеланиями верхом на шесте (бербера).

Берика - в грузинской мифологии - божество плодородия.
Берика представлялся как зооморфное божество - чаще всего, в облике черного козла.
Берика был главным персонажем весеннего аграрного праздника плодородия и возрождения природы, который назывался Берикаоба. Участники этого праздника надевали козьи или овечьи шкуры, привязывали себе копыта и рога, а также красили лицо в чёрный цвет или надевали чёрную войлочную маску.

Босели (букв. "хлев") - в грузинской мифологии - божество-покровитель домашних животных и земледелия.
Сведений о боге Босели почти не сохранилось. Исследователи проанализировали обряд, сохранившегося в грузинском празднике бослоба, главным персонажем которого является сам Босели, а также эпитеты и имя божества. Таким образом, удалось выяснить, что первоначальный образ Босели был божество, воплощённое в быке-производителе.
В новогоднем цикле праздников Босели именовался также Бери или Басили.

Бочи (груз. "козёл", "самец") - в грузинской мифологии - бог.
Бочи господствовал на семи отрогах Кавказского хребта. К имени этого бога восходят сохранившиеся в быту имена покровителей диких животных - "очи" и "вочи". Первоначально его почитали как божество плодородия и покровителя скотоводства.
Бочи представляли обычно в виде козла.

Вешапи - в грузинской мифологии и эпосе - зооморфные многоголовые чудовища (драконы).
В эпосе об Амирани упоминаются белый, красный и чёрный (огнедышащий) вешапи. В легендах вешапи захватывали водные источники (колодцы, реки, озёра). За пользование водой они требовали в качестве выкупа девушек. Кроме этого, вешапи поглощали солнце. Они враждовали с героями, но, в конечном счёте, терпели от них поражение. В некоторых сюжетах вешапи выступали покровителями героев, которым, однако, было запрещено получать от драконов дары. Нарушение героем запрета вызывало его смерть.
В агиографических памятниках вешапи был символом безверия и идолопоклонства.
Вешапи были близки армянским вишапам, абхазкому Агулшапу и адыгейским бляго.

Воби - в грузинской мифологии - божество грозы и погоды.
Исследователи видят следы культа бога Воби в мегрельско-сванском наименовании пятого дня недели (пятницы): Вобишха - "день Воби".

Гаими (Га) - в иберийской мифологии - бог.
Бог Гаими почитался населением Иберии (Вост. Грузия) вплоть до распространения христианства. Сведения о нем, сохранились только в летописях. Он почитался вместе с богом Гаци.
Золотой идол Гаци и серебряный идол Гаими стояли рядом с идолами Армази и других древнегрузинских божеств в Армазцихе (территория совр. Мцхеты). После объявления христианства государственной религией (30-е годы 4 в.) все идолы были уничтожены.
Согласно летописной традиции, Гаими, как и Гаци, называли "знающим самое сокровенное".

Гвелиспери ("змееподобный") - в грузинской мифологии - помощник божества.
Согласно народным представлениям, гвелиспери представляли собой змея или дракона, сидящего на цепи. Он выступал помощником божества, наносящим поражения всем его врагам. Преданным почитателям божества гвелиспери помогал в несчастье и в случае смертельной опасности. Напротив, спущенный с цепи, гвелиспери нес наказание богохульцам и непокорным.

Дали - в грузинской мифологии - богиня охоты, покровительница диких животных.
Согласно преданиям, распространённым в горных районах Грузии, Дали представляется как необычайная златовласая красавица, подобная Мзетунахави. Живёт она на неприступных скалах, откуда свисают её волосы. Дали обладает оборотническими способностями - иногда является человеку в облике животного или птицы.
По мифам, иногда Дали вступает в любовные отношения с одним из охотников. Избранный ею охотник, получает от неё дар (ожерелье, кольцо, стрелу и так далее). Этот дар имеет магическую силу - приносить удачу в охоте. Избранник богини обязан скрывать и любовную связь с Дали, и её дар. Нарушивший это условие неминуемо гибнет.
В сказаниях об Амирани Дали является его матерью.

Дедабери - в грузинской низшей мифологии и фольклоре - старухи-ведьмы.
Дедабери различны по характерам. Одни из них человеколюбивы, доброжелательны и покровительствуют героям, а другие, наоборот, враждебны всему человеческому роду. Под контролем враждебных дедабери находятся природные стихии, которые они используют, чтобы помешать героям в достижении их целей.

Джвари ("крест") - у горцев Восточной Грузии - локальные божества.
Джвари считались покровителями отдельных общин, селений или местностей. Они были подчинены верховному божеству Гмерти-распорядителю (Мориге-гмерти). Наряду с термином джвари употреблялись также - хвтисшвили ("божьи дети") и хвтиснабдеби ("богорожденные"). Наиболее широко были распространены культы Гуданис-джвари, отождествляемого с Гиорги, и Каратис-джвари.
По преданию джвари были посланы им на землю, чтобы истребить дэвов и расчистить территории для расселения людей. После распространения христианства главный сюжет мифов о джвари - борьба их с дэвами. По мнению ученых, этот мотив отражает борьбу христианства под знаком креста ("джвари") с язычеством.
В Пшави и Тушети джвари соответствовали хати ("икона").

Камари (Камар) - в грузинской мифологии - персонаж грузинского эпоса об Амирани.
Камари была прекрасной небесной девой, дочерью повелителя погоды и грозовых туч, владыки каджей. Согласно мифу, добрая и преданная Камари любила героя Амирани, который похитил её из заморской страны (как вариант - небесной башни), одолев её отца.
По мнению некоторых исследователей, возможно, похищение Камари символизировало похищение небесного огня героем-богоборцем.

Кудиани - в низшей мифологии грузин - злые ведьмы.
Согласно народным представлениям, кудиани были уродливы и горбаты. У них были большие зубы или клыки, спускающиеся до земли лохматые волосы и перекинутые через плечи груди. Считалось, что они могли принимать любой облик и заколдовывать людей.
По преданиям, жили кудиани в тёмных пещерах, а ездили на кошке, петухе, волке и других животных или пользовались для передвижения различными предметами домашнего обихода - кувшином, давильным чаном, метлой и тому подобным.
По зову своей предводительницы Рокапи кудиани собирались на горе Табакона.

Мамбери - в мифологии горцев Западной Грузии (в частности, у сванов и рачинцев)- мифологический персонаж.
Согласно народным представлениям, Мамбери являлся повелителем волков. Считалось, когда он был доволен людьми, то он связывал пасти волкам, а в гневе - наоборот - напускал волков на скот.

Мацили - в грузинской низшей мифологии - злые духи.
По преданиям, мацили имели местом своего пристанища нижний мир. Но по ночам эти злые духи пробирались в мир людей. Мацили были исключительно зловредны. Они пугали путников и охотников, сбивая их с пути, умерщвляли младенцев, заколдовывали людей и скот.
Согласно мифам, мацили истреблял герой Копала своими палицей и стрелами, пущенными из лука.
Мать мацили иногда именовалась также "матерью дэвов". В хевсурском селении Рошка ей была посвящена молельня, в которой женщины приносили в жертву животных.

Мзетунахави - в грузинской мифологии - златовласая красавица.
Согласно преданиям, Мзетунахави чудесно родилась из растений. Она была заперта в неприступной крепости или за семью замками. Герой, чтобы добиться ее, должен был выполнить малоосуществимое задание или отгадать ее загадки.
В ряде сюжетов она была заколдована и превращена в лань, голубя или змею. После уничтожения злого духа, заколдовавшего её, Мзетунахави благодаря магическим словам или действиям обретает свой прежний облик.
Считалось, что Мзетунахави была добра и мудра. С помощью волшебных предметов она помогала герою, за которого впоследствии выходила замуж.

Миндорт Батони ("властелин полей") - в грузинской мифологии - дух-покровитель полей и дикорастущих цветов.
Согласно народным представлениям, у Миндорт Батони была красавица-дочь, которая была настолько легка, что ходила по цветам, не приминая их. Она питалась цветочной пыльцой и пила цветочный сок. Считалось, что дочь Миндорт Батони погибала, если ее настигал человек.

Очокочи ("козёл-человек") - в грузинской мифологии - злое лесное божество.
Согласно преданиям, Очокочи был лишен дара речи, но звуки его голоса наводили на людей панический ужас. Очокочи представлялся огромного роста, с телом, покрытым шерстью цвета ржавчины. У него были длинные и острые когти, а на груди имелся топорообразный выступ, которым Очокочи рассекал надвое своих противников. Считалось, что сраженный выстрелом охотника, он оживал после повторного выстрела.
Были распространены сюжеты о том, как Очокочи домогался любви лесной царицы Ткаши-мапа.

Очопинте (Очопинтре) - в грузинской мифологии - мужское божество охоты.
Согласно преданиям, Очопинте был покровителем и предводителем диких животных. Считалось, он владел душой каждого животного. Охотник, перед тем как отправиться на охоту (и во время охоты), вымаливал у Очопинте удачу и позволение убить зверя.

Паскунджи - в грузинских мифах и фольклоре - драконообразная птица.
Согласно мифам, паскунджи отличалась могучей силой и прожорливостью. Перья из ее крыльев были наделены магическими свойствами. Прикосновение пера паскунджи излечивает раны. А сожжением пера можно вызвать ее саму. По легенде, живя в нижнем мире, паскунджи выводит героя в верхний мир в знак благодарности за спасение своих детей от гвелешапи (дракона).
В фольклоре паскунджи уподоблялась человеческому существу. Согласно некоторым поверьям, паскунджи это злые птицы, которые враждуют с людьми и причиняют им вред.
Образ паскунджи испытал значительное влияние иранских представлений о птице симург.

Рокапи - в грузинской низшей мифологии - злой дух.
Рокапи олицетворял силы зла и возглавлял кудиани, злых костлявых старух с большими зубами, длинным хвостом и огненными глазами.
Согласно легенде, Рокапи был наказан богом. Он был прикован к железному шесту, вбитому глубоко в землю. Считалось, что каждый год Рокапи пытается вырвать шест и освободиться из плена, но когда это ему почти удаётся, на шест садится птичка. Рокапи замахивался на нее палкой, птичка улетала, а шест снова уходил в землю.

Сандзимари - в мифологии горцев Восточной Грузии - женщина-кадж, похищенная из страны каджей (Каджети).
Похищение Сандзимари связывалось с именем Гиорги Хахматского (прозвище дано по названию местности в Хевсурети).
По преданиям, Сандзимари являлась людям во сне. Иногда она принимала облик смертной женщины и заставляла мужчину полюбить себя. После этого она входила невестой в его дом и приносила ему и членам его семьи изобилие и удачу. Но если они обнаруживали, что она не смертная женщина, то Сандзимари покидала дом.

Сахлис ангелози ("ангел дома") - в грузинской низшей мифологии - дух дома.
Считалось, что сахлис ангелози покровительствовал семье и охранял супружеские отношения. Ссора между членами семьи приписывалась его гневу. В этом случае духу приносили в жертву овцу или поросенка, окропляя кровью жертвенного животного двери и стены дома.

Тедоре (Тевдоре) - в грузинской мифологии - христианский святой, святой Федор.
Под именем Тедоре грузины после распространения христианства продолжали почитать одноименное архаическое аграрное божество - покровителя земледелия, а также и лошадей. Эпитет Тедоре - "смуглый", что соответствовало черному цвету земли.
Тедоре был посвящен весенний календарный праздник Тедороба (Тевдороба). Этот праздник приходился на субботу первой недели великого поста. В этот день пекли обрядовые хлебы с изображением сельскохозяйственных культур, орудий и животных (лошадей и волов), а также производили ритуальный сев.

Ткаши-мапа - в мифологии мегрельцев - богиня, хозяйка лесов и диких животных.
По народным представлениям, Ткаши-мапа была златовласой, реже черноволосой красавицей, живущей в лесу. От нее зависела удача охотников.
По одному распространенному сюжету, Ткаши-мапа вступала в тайную любовную связь с охотником. В случае разглашения охотником тайны она губила его, а на его семью насылала разорение. По другому сюжету, любви Ткаши-мапы домогался Очокочи, от насилия которого она погибала, либо спасалась при содействии охотника.
Ряд исследователей сближал образ Ткаши-мапы с образами богини Дали и безымянной "лесной женщины", действовавшей в преданиях, быличках и ритуальных песнях, записанных в различных районах Грузии.

Тулепиа-Мелиа - в мифологии горцев Западной Грузии - божество плодородия.
Часть имени бога - Мелиа ("лиса") - свидетельствует о том, что у этого бога был зооморфный облик. Культ Тулепиа-Мелиа постепенно слился с культом бога Квириа. Обряд, связанный с почитанием Тулепиа-Мелиа, был приурочен к пробуждению природы, в качестве самостоятельного элемента он входил в празднество, посвященное Квириа. После принятия христианства он проимходил на первой неделе Великого поста.
Исследователи считают, что Тулепиа-Мелиа по своим функциям был близок к божеству хеттов Телепинусу и к адыгскому богу Тлепшу.

Перевод Е.Вирсаладзе

КОСМОГОНИЧЕСКИЕ

1. О дэвах, девяти солнцах и девяти лунах

Д эвы жили, оказывается, дочь моя. Много их было. Людей было мало. Пожирали дэвы людей. Взмолились люди богу:
— Что же нас, земных, в тебя верующих, уничтожаешь ты, а дэвов умножаешь?
И привел бог девять солнц, девять лун на борьбу с дэвами, но не справился с ними. Тогда иссушил он воды. Ходят дэвы в горах, распаленные жаром девяти солнц, губят людей. Нет воды. Стемнеет, а воды все нет. При свете девяти лун дрожат дэвы от холода.
Все меньше и меньше их становилось. Ослабли и извелись дэвы, и сделались люди свободными. Стал размножаться народ. А дэвов осталось совсем мало. И мест, где бывают они, все меньше. Выслеживают дэвы тех, кто побогаче да получше. Глянет дэв на человека: если плечи худые у него, светятся насквозь,— отстанет; если поплотнее,— то погонится за ним. Вот сосед мой Бучукури Гогия3: часто преследовали его дэвы, но он ловкий человек, отбивался от них, увертывался.

2. Олень и бык на небосводе

Создав землю и человека, бог стал думать о том, какое животное дать людям в помощь. Позвал он оленя и быка. Повелел им:
— Бегите. Кто быстрее перебежит небо, тому из вас дам я награду.
Помчался олень, полетел... Хотел победить быка. Но от быстрого бега раздулся олень и сдох. Остался лишь след его на небе, который зовется и ныне прыжком оленя2.
А бык пошел спокойно, медленно жуя жвачку. Долго он шел, да пришел-таки. След быка также заметен на небе. Зовут его тропой быка.
Благословил тут бог быка, освятил его выю, и с тех пор несет бык бремя заботы о человеке.
И человек оценил это животное. О быке поется в песне: «Бык! Кто дал тебе это имя, о бык прекрасноликий?!»

3. Откуда появились на земле горы и ущелья

У бога, оказывается, земля при сотворении получилась больше неба. Не пришлось впору небо земле, не покрывало ее. Тогда дьявол посоветовал богу: «Сожми землю твоими мощными руками,— и небо, подобно крышке, плотно накроет ее». И вправду, последовал творец совету дьявола, обнял землю и сжал ее. Небо-то село на место, но земля от этих тисков погнулась. Кое-где поднялись горы, а кое-где сделались ущелья и стремнины, ручьи, озера, моря и океаны.

4. Солнце и луна

До солнца нечто другое освещало мир. То светило находилось на земле. Однажды бог призвал его на небо. Остался мир в темноте. Все живое предалось отчаянию. Лишь через какое-то время появилось на небе светило, которое теперь зовем мы солнцем. Земного тепла и света не хватало миру, и поэтому появились солнце и луна. У солнца и луны один отец, а матери у них — разные. Луна младше солнца.
Однажды объявил им бог, что одно из них должно стать дневным светилом, то есть солнцем, другое же — ночным. Понятно, приятнее было стать солнцем. В назначенное время кто из братьев встанет раньше, тот и будет солнцем, а другой — луною. Матерям запретили принимать какое-либо участие в пробуждении детей.
Оба, т. е. будущие солнце и луна, старались стать дневным светилом. Чтобы встать раньше брата, младший застелил постель колючками и крапивой и как можно дольше старался не спать. На рассвете одолел его сон, и он крепко уснул. Солнце же с вечера улеглось в постель, выспалось и встало рано утром. Тотчас же отправилось оно освещать мир. Очень порадовалась этому его мать.
Младший брат же спал до тех пор, пока мать не начала уже месить тесто к обеду. Проснулся он, а солнце уже давно светит на весь мир. Мать на своего соню-сына рассердилась и рукой, испачканной в тесте, залепила ему пощечину.
Черные пятна, что и сегодня видны на луне,— следы материнской руки, испачканной тестом.

5. Солнце и шкура куницы

Солнце ночью опускается в море. Морем же плывет оно на Восток, а утром поднимается на небо. Вечером, опускаясь в море, солнце рассыпает вокруг золото. В тот час одна только куница может выдержать удар солнечного луча.
Если человек в этот миг опустит в море шкуру куницы, шкура покроется золотом.

6. Луна

Одна сторона у луны черная, другая — сверкает. Первой стороной поворачивается она к нам днем, второю — ночью. Лунный оборот никому не известен по-настоящему. Первой луну видит форель, второю— лягушка, а третьим — человек. Солнце и луна благость имеют свыше.

7. Гром и молния

Если гремит гром, значит в небе сталкиваются дэвы. Молния — выстрелы дэвовых ружей. Впрочем, некоторые считают, что то дьяволы катают по небу медный котел,— это он гремит на небе.

8. Град

Град слеп. Водит его дьявол. Живет град на небе, но время от времени появляется у него желание погулять по свету. Любимые места прогулок для града — горы и ущелья. Как скажет он своему поводырю, что хочется ему пройтись, дьявол поднимает на небо с ледяных скал бесчисленное множество круглых и плоских ледяных обломков.
Перед выходом на прогулку град просит дьявола не водить его вблизи сел, и особенно над нивами. Граду вовсе не хочется портить плоды человеческого труда, да дьявол вводит его в обман. Он сперва поводит слепца над горами и ущельями, а под конец непременно проведет над селением, чтобы причинить вред человеку. Уверяет он слепого, что несутся они над горами и ущельями и никакого вреда человеку не приносят.
Поэтому в некоторых селах звонят в колокола или поют особую песню с целью предотвратить град:

Зерна счастливые, идите над ущельями,
Поводырь града, помоги нам.
Творец, помоги нам, помоги своей благостью...

9. Снег и дождь

Было на свете три птички шдавал. Одна совсем белая, вторая — с белой грудкой, а третья — вся черная. В тех местах, куда полетела белая шдавал, вечно лежит снег. Если не вечно, то очень подолгу. В тех местах, куда полетела белогрудая шдавал, снег выпадает только зимой. Куда черная шдавал,— там совсем не бывает снега.
Снег всегда лежит на небе. Сколько бы ни падало с неба снега — его запасы неисчерпаемы.
На небе стоят и озера, откуда льется дождь.

10. Миры

Кроме нашего, видимого, мира существует еще два населенных людьми мира: один находится выше, а другой — ниже нас. Таким образом мы живем в среднем мире и поэтому пояса затягиваем посередине своего туловища. Между тем обитатели нижнего мира носят пояса на бедрах, а обитатели верхнего— выше поясницы, т. е. на груди или на шее.
Наш мир существует очень давно и будет существовать еще столько, и дольше того, чем прошло от его сотворения,

11. Отделение неба от земли

Перевод Е.Вирсаладзе

О ДУХАХ-ПОКРОВИТЕЛЯХ

12. Дали рожает на скале

Мать моя, испеки мне на дорогу лепешек, туров повидать захотелось,— сказал охотник Меписа своей матери. Испекла мать хмиади своему любимому сыну и снарядила его на охоту.
На рассвете поднялся на вершину горы охотник. Вдруг он услышал пронзительный вопль. Не обратил на него внимания охотник, но вот вторично раздался вопль. «Будь я проклят, если не узнаю, какая там беда приключилась»,— подумал охотник. Глянул вверх, видит: в небо упирается белая скала. На вершине скалы вопит златокосая Дали.
— Слава тебе, кто бы ты ни была. Скажи, в чем твое горе,— обратился к Дали охотник.
— Я Дали, владычица скал. Сына моего волк похитил. Со скалы скатился мой мальчик, а внизу, оказывается, поджидал его жадный волк, Схватил он моего сына и унес его на гору. — Не горюй об этом! Волка я догоню, спасу ребенка!— крикнул ей охотник,
Волк рысцой бежал по горному хребту. В пасти держал он сына Дали. Улучил время Меписа, прилег на склоне, прицелился, пустил стрелу — и тут же покатился волк. Разинутой осталась у волка пасть.
Освежевал его Меписа, повязал волчью шкуру на бедра, посадил дитя к себе на плечо и так доставил пред очи его матери Дали.
— Мать моя, спусти мне косу! — крикнуло дитя.
— Да будет материнское благословение с тобой, но не осталось у меня никого, кто бы назвал меня матерью. Того, кто звал меня матерью, унес дикий зверь.
— Я твой сын!
Глянула Дали со скалы, увидела у подножия свое дитя, спустила ему золотую косу и так подняла его наверх.
— Охотник мой,— сказала Дали,— чем отплатить тебе? Хочешь, каждый день горную козу дам убивать тебе? Хочешь, каждый сентябрь стану дарить тебе девять туров, а мелких коз — каждую неделю? А коли захочешь, я буду рада, если разделишь ты мое ложе.
— Нет, владычица Дали. Как осмелюсь я любить тебя? Уж лучше даруй мне каждый сентябрь по девять туров,— почтительно сказал ей юноша.
Не было другого пути. Дали выполнила обещанное ею, но не простила юноше, что отказался он от любви владычицы скал.
Однажды охотник повстречал в лесу обещанных ему девять туров. Рога у одного из них из золота были. Прицелился Охотник в златорогого тура. Угодила стрела в золотой рог. Отбросил ту стрелу золотой рог обратно, и она вонзилась прямо в лоб охотнику Меписе.

13. Казбек Геловани

Пошёл на охоту Казбек Геловани . Встретил он Дали. Понравился ей охотник. Остался Казбек с ней на высокой горе, в скалах. Дали подарила ему янтарные бусы и наказала при этом:
— Эти бусы не давай никому, никому не показывай, чтобы не касалась их рука смертной женщины. С того дня удача сопутствовала Казбеку в охоте. Однажды сунула жена руку в карман его архалука, вытащила те бусы, перепрятала их. Не вспомнив о бусах, ушел на охоту Казбек. Сопровождали его друзья. Одно глубокое ущелье было, где всегда водились туры. То ущелье отвела, оказывается, Дали Казбеку для охоты. Начали они стрелять туров. Вдруг упал Геловани бездыханным, а стадо туров топчет его тело и кричит человеческими голосами: «Казбек, Казбек!» Все стадо прошло по его телу,
А всему причиной послужило то ожерелье.

14. День Беткена

В феврале день Беткена, и водят в тот день хоровод. Агбалигралом зовут этот праздник. А хоровод называется самти чишхаш, что значит священный хоровод. Собралось все население Мулах-Мужала. Вели они хоровод самти. Здесь были и Беткен, и его невестка Тамар. У Тамар на пальце было кольцо, которое, оказывается, подарила Беткену Дали. В круге хоровода был Беткен, но запуталась у него на бан-дули тесемка и поправлял он то бандули. Тут появилась горная коза. Пересекла она хоровод и меж ног Беткеиа проскочила.
Говорит тут весь Мулах-Мужал:
— Кто же погонится за нею? Поймать ее только Беткен сможет.
Пошел, говорят, Беткен вслед за ней. Скачет впереди та дикая коза, он — за ней, а позади дорогу снегом заносит, заметает. Обернулась вдруг та коза владычицей Дали, стала повыше Беткена. Лишь одну ногу ему есть еще где поставить, лишь одной рукой есть еще за что держаться. Дали говорит ему:
— Почему не послушался моих советов и куда дел мое кольцо?
Беткен отвечает ей:
— У меня твое кольцо. Говорит ему Дали:
— Нет у тебя моего кольца, у невестки твоей Тамар оно. Как шла она в хороводе, на пальце у нее было то кольцо.
Начал причитать Беткен и крикнул в сторону Жабеши своим односельчанам: — Помогите кто-нибудь! Дали лишь для одной ноги оставила мне место, лишь одной рукой есть еще за что держаться. Отринут я ею! Несите бурки, лестницы и веревки!
Опустили веревки с верхней скалы, но та скала стала отходить в сторону. Не смогли достать до Беткена веревкой и поставили лестницу снизу, но тут стала расти та скала, на которой стоял Беткен, и вновь оказался он недосягаем. Тогда оплакал себя Беткен и крикнул матери:
— Хачапури и чади с сыром освяти на помин моей души!
Отцу он крикнул:
— Костный мозг дикой козы освяти на помин души моей! Тамар он крикнул:
— Мой грех да падет на невестку мою Тамар! Она меня погубила!
Мулах-Мужалу он крикнул:
— Напротив, по ту сторону ущелья, лежит громадный плоский камень. На этом камне заведите для меня еще раз хоровод. Хочу его видеть.
Затем благословил он Мулах-Мужал и крикнул;
— И я к вам иду!
Все заветы его выполнили, а потом постелили внизу бурки, подушки и Беткен спрыгнул вниз, но разбился и погиб.

15. Беткен и Дали

На праздник Агбалиграла завели хоровод. Тогда высокую снежную башню воздвигали, и на ней в два этажа вели хоровод. От села Жабеши показалась белая серна, проскочила меж ног Беткена.
— Кто пойдет, серну кто поймает? — народ зашумел.
Снарядился Беткен и пошел за ней. Было у него две гончих, и взял собак он с собой. Идет и видит: дорога ширится. Оглядывается назад — дорога вновь сужается. Достиг наконец очень тесных скал. Такие теснины, что лишь правую ногу есть где поставить, лишь левой рукой есть за что держаться. Оружие и патроны с левой стороны носил он. Начали выть собаки и вернулись обратно в Жабеши. К дверям каждого дома подходили, визжали и так дали знать о случившемся жителям Жабеши. Вой собак слышался на запад до Лухи, на восток—до Ушгули. Население Мулах-Мужала пошло на помощь. Лестницы взяли с собой, но не достать его лестницей, а сверху спущенную веревку не достает он рукой.
На скале Клиби застрял Беткен. Попросил Беткен у односельчан:
— Против этой скалы, по ту сторону села, на скале Гварили, покажите мне еще раз хоровод.
И еще сказал:
— Грех мой падет на голову Тамар. Нечистым отпустила меня на охоту.
Завели для него хоровод, и раскинул он руки, подпрыгнул и ушел в страну серн. Тела его не осталось, чтоб отнести в село. Размело его по скалам, нечего было класть в могилу.

16. Дали и охотник Алмасгил

Охотника звали Алмасгил. Был он из Бечо. Крепким был охотником. Мать его спрашивала постоянно:
— Что это никто не сравнится с тобой в искусстве охоты?
— Своими делами занимайся. Не касается это тебя, то мое дело,— отвечал он ей.
Пожаловался как-то другу Алмасгил:
— Пристает мать с расспросами, покоя мне нет. Жизнь не мила мне, до того дошел я.
Товарищ посоветовал ему:
— Выходи в поле, усни там, а утром зайдешь за мной. Послушался товарища Алмасгил и лег спать в поле, а свой
хурджин с вещами положил себе под голову. Вышла в полночь мать, искала, искала и нашла-таки своего сына. Видит, спит он. Вытащила из-под головы хурджин и развязала его мать. В хурджине оказались уложенными охотничьи патроны от берданки. Выложила она их. Только собралась обратно их сложить, да не уместилась в хурджин и половина. Половина патронов осталась лежать снаружи.
Утром проснулся охотник. Увидел все это. Рассказал другу.
На вторую ночь — то же самое. Переменил он место и уснул в поле. Отыскала его мать, опять забрало ее любопытство, развязала она хурджин. Лежал в хурджине платок головной. Как раскрыла она его, все поле перекрыл тот платок. Как стала она его складывать, и половина платка не уместилась в хурджине. Полплатка снаружи осталось, как и в тот раз.
На второе утро рассказал он друзьям и об этом. Наконец решил он, как поступить, и сказал своему другу:
— Пойду я по этому пути на вершину, ты —по тому пути. Назначим время, и, если не будет от меня вестей,— ищи меня.
Прошло некоторое время, и услышал товарищ громкий крик. Пошел туда и видит: снежным обвалом занесло Алмасгила. На крик Алмасгила собрались Дали.
Одна Дали говорит:
— Товарищ есть у него, и он откопает. Вон в том месте его завалило.
Как услышал он это, скорее откопал его,— нашел мертвого.
На второй день привел он народ к умершему. Сам ушел в лес. Слышит снова разговор нескольких Дали. Одна Дали говорит другой:
— Нет ли соли у тебя? Дай мне горсть.
— Пусть стану нарушительницей обычая вторника и четверга , коли есть у меня соль. Из-за вас и мы без соли сидим.
Опять говорит одна Дали:
— Что же будет с мертвецом? Другая отвечает:
— Я схожу к нему, одену и уберу. Не подобает ему быть убранным матерью.
— Да, но как же ты сможешь это сделать? Не то мы бы пошли с тобой, оплакали бы его на месте,—другая говорит.
— У него такой товарищ, что он сумеет все это устроить. Перед выносом выведет он народ к дому. Ради Алмасгила раздаст он всем по просфоре и по стакану вина.
Услышал все это товарищ. Пришел в ту ночь домой и сказал жене:
— Назавтра надо купить три кувшина водки и выпечь столько хлеба, чтоб всем хватило,— в память моего друга.
Согласилась с ним жена и сделала все, как он просил. Постарался он и пригласил весь народ. Вывел его из дома усопшего на гумно. Только мать покойника как-то ускользнула и , спряталась в доме. Вошли в это время три Дали в окно. Покойник один был в доме. Та Дали и оплакала его, и раздела, и все новое, принесенное с собой, на него надела. Только в последнюю минуту, как натягивала она сапог ему на ногу, не успела на пятку натянуть. Высунула тут голову мать, и исчезли Дали. Так и остался сапог не натянутым на пятку.
Когда товарищ Алмасгила выполнил все, как полагалось, вошел народ в дом, и увидели все, что покойник иначе одет и сияние вокруг него необычное. Тот сапог никто не смог натянуть ему на ногу. И сказал товарищ:
— Пусть грех падет на голову того, кто был причиной этого.
И так и осталось навеки.

17. Курим

Курша—щенок орла. У орла, по словам сванов, среди птенцов иногда вылупливается щенок. Орлиха сейчас же поднимает этого щенка очень высоко в небо и бросает его оттуда, чтобы он разбился о землю, дабы человек не заполучил его и не вырастил. Эту Куршу однажды подхватил в воздухе один охотник и стал ее растить. На лопатках у нее орлиные крылья. Такою .она стала, как выросла, что в два прыжка настигала тура. Третий прыжок она считала постыдным делать. Так как слишком много туров она извела, как говорят, бог приковал ее рядом с Амирани. Про эту Куршу в народе осталась песня, в которой выражено горе ее хозяина, охотника, потерявшего Куршу,

Курша, о моя Курша!
Курша исчезла, исчезла
В полночь, в ночь.
Увы, вдруг так пришлось тебе, так,
Купец увез тебя, увез!
Увы, вдруг так пришлось тебе, так,
Кадж украл тебя у меня, украл!
У Курши уши и морда
Из золота вылиты.
Курши глаза, глаза
С луною схожи, с луною.
Курши лай, лай
С громом небесным схож.
Курши лапы, лапы
С гумно величиной, величиной.
Курши прыжок, прыжок
С большое поле, поле.
Курше пищей
Хлеб белый и мясо рубленое.
Увы, вдруг уделом твоим —
Овса шелуха, шелуха.
Курши питье, питье —
Вино и бадаги , бадаги.
Увы, вдруг уделом твоим —
Мутная вода, мутная.
Курши ложе, ложе —
Одеяло из пуха, пуха.
Увы, вдруг уделом твоим —
Соломы немолоченой ошметки, ошметки,
Курша, о моя Курша,
В гору лев ты, лев.
Под гору — куропаточка,
На земле богатырь ты, богатырь.
В море корабль, корабль.
Моя Курша, Курша.
По Курше плакал я, плакал,
По Курше горевал, горевал
Год целый, целый год...

18. Кварцихский Тебру Иване

Есть ворон один. Два яйца он кладет. Как придет время, вылупится из одного птенец ворона, из другого — щенок собаки, которого зовут Куршой. Как увидит ворон, что не похож на него щенок, возьмет и выбросит его из гнезда. Если кто найдет его и вырастит, станет щенок чудесной охотничьей собакой. Никакой зверь не ускользнет от этой собаки. Одного такого щенка вырастил Кварцихский Тебру Иване.
Иване ходил на охоту со своей Куршой и брал с собой двухнедельный запас хлеба. Однажды пошел он на охоту и присел отдохнуть на вершине одной горы. Вдруг затряслась земля и обрушилось все вокруг. А Иване со своей Куршой невредимым остался на вершине. Не стало пути. Остались они вдвоем в этом пустынном месте. Не видать было помощи, ни сойти, ни спрыгнуть нельзя было. Кончилась у них пища, и стали они голодать. В отчаянии крикнул Иване Курше;

Лай же, Курша, злосчастная,
Черна судьба твоего хозяина.
Или услышит нас пастух,
Или — охотник горный.
На горе повис я,
Зацепившись каламаном Из кожи телки.

Начала лаять Курша ужасающе громким лаем. Но никто не пришел им на помощь. Как стало им невмоготу от голода, подала хозяину знак Курша: мол, убей меня и утоли голод. Может, кто придет за это время, поможет тебе. Отказался Иване поступить так, но «душа сладка»: как стал его мучить голод, заплакал он, попрощался с Куршой и зарезал ее. Высек огня, сломал свой лук, зажег костер, зажарил мясо и поел.
Увидел брат, что запоздал Иване, не вернулся вовремя домой, и пошел его искать. Наконец нашел он застрявшего на вершине горы брата и крикнул ему:

— Иване, Кварцихский Тебру!
Ты, о охотник гор!
Твои лук и стрелы
Таять от страха заставляют дэвов и
богатырей!

— И лук я сжег, и стрелы,
Костер разжег я ими.
Зарезал Куршу и съел,
Увы, грех взял на душу!
— Прыгай же, прыгай,
В злосчастный день рожденный.

Тогда простился с жизнью Иване, прыгнул. Вслед за ним покатился громадный кусок скалы, и разбился Иване вдребезги. Положили на носилки мертвого. Отнесли домой, и брат обратился к невестке с причетью:

В одной скале, такой высокой, что глазом ее не достанешь, была пещера, а в ней много зверья. Мечтали все охотники попасть туда. Решился один охотник, Иване Квацихисели: «Поднимусь я, настреляю дичи и сброшу со скалы вниз».
Пошел Иване. Много он думал и надумал наконец такое. Однажды вечером, налепив из мокрого снега снежки нашвырял он их на скалу, подобно лестнице —один над другим:? За ночь к утру примерзли они все к скале. Подошли охотники, и Иване решился подняться по этой ледяной лестнице наверх. Пошла за ним и его собака. Как поднялся он на ту скалу, заглянул в пещеру. Турами и сернами была полна та пещера. Взял он и перебил всех животных и сбросил их вниз. Две туши лишь оставил себе наверху — на случай, если затянется охота, на расход.
Задумался он теперь, как же спуститься ему? Взошло солнце, и весь налепленный им снег растаял. Покинула Квацихисели всякая надежда. Сел он, освежевал те туши, вздел шашлык. Пока хватило, ел он сам и свою Куршу кормил. Как кончился запас дичи, великие муки принял он от голода и наконец зарезал свою Куршу. Зарезал ее, положил перед собой, но съесть не смог. Собрался весь народ его села, хотят ему как-нибудь помочь и спустить его сверху. Собрали по всему селу постели, ковры, бурки — все, что могли,— сложили в кучу, расстелили под горой. Не решился он спрыгнуть. Уговаривали его долго, но нет, никак...
Потом один из соседей сообразил: «Не решится он, пока возлюбленную его не приведем сюда». Привели его любимую. Иване помолвлен был с ней. Тогда любимая крикнула ему!

Иване Квацихисели,
Что это вздумал ты?
Утром поднялся по снежкам,
А вечером и ступенек не можешь вырубить в снегу?
Куршу зарезал и положил перед собой,—
Есть не решаешься.
Возлюбленная глядит на тебя издали,
Не хочешь разве взглянуть на нее?

В отчаянии крикнул Иване и бросился вниз. Бросился и разбился. На мелкие куски разнесло его. Никто не мог уже ему помочь. У ног своей любимой испустил он дух.

20. Сестра и брат — хозяева зверей

Сестра и брат, говорят, хозяева зверей. По одному году, в очередь, ведают они зверьем.
Когда пасет женщина, зверь откормлен и осторожен, трудно охотнику убить его. Когда ведает зверьем мужчина, истощен зверь и глуп, его легко убить. Джиджетский охотник из Тианети пошел однажды на охоту в лес, в Свиани. На склоне горного перевала убил он двух медведей. Затем перешел в Свиани. Видит, лежат два оленя. Однорогим был один из них. Пара рогов была у другого. Впопыхах в однорогого выстрелил охотник. Собственностью пастушки оказался тот олень.
Тотчас же вскрикнула она:
— Однорогого убили! Усталый он был, только что с моего гумна. Да не превысит одного потомство убийцы!
И тотчас же увидел охотник и другую женщину. Она держала в руке котелок и доила оленей.
Бежал оттуда охотник в испуге. Пришел домой — и что же? Старший сын его мертв, средний умер по приходе отца, третий сын погиб во время похорон своих братьев. Остался самый младший — четвертый. С тех пор так и пошло. По одному лишь сыну выживает у них в роду.

21. Появление месепов

За несколько тысяч лет до нашего времени жил где-то царь, который владел огромным царством. Счастлив был он во всем, только не было у него наследника, и горевал он об этом очень. Видя, что у этого царя нет наследника, которому досталось бы обширное царство, соседние цари с нетерпением ожидали его смерти, чтобы воспользоваться смутами и захватить его земли.
Однажды отправился царь на охоту. Дорогою, сам не заметив того, он отделился от своих спутников и заехал далеко вперед, так что скоро совсем скрылся у них из виду. Проехав довольно большое расстояние, царь захотел возвратиться к своим, но заметил, что заблудился и не может найти дорогу. Между тем приближалась ночь. Царь испугался, так как видел, что далеко углубился в какой-то дремучий лес, из которого никак не мог выбраться, особенно в темноте. Делать было нечего. Скоро он в отчаянии остановился и решил переночевать в лесу. Выбрал он одно более удобное место, взял своего коня за узду и прилег спать. Утомившись, он впал в глубокий сон.
На другое утро он проснулся чуть свет и быстро вскочил на ноги. Первая его мысль была вновь пуститься искать своих товарищей. Он собрался было уже сесть на коня, но только вдел левую ногу в стремя, как видит вдруг, что неподалеку от него стоит какая-то странная фигура: походила она на человека, но волосы у нее покрывали всю спину, борода — до ко-лен, а зубы торчали изо рта, причем нижние доходили до темени. Увидев такое ужасное существо, царь чуть не обмер от страха и задумал было бежать от него. Но чудовище, обратившись к нему, сказало:
— Не бойся, добрый человек! Я никакого вреда тебе не причиню. Только стой и спокойно расскажи мне, кто ты и как забрался сюда.
Царь немного ободрился и открылся во всем. Он рассказал, кто он такой, и пояснил, что у него нет наследника для передачи обширного царства, что соседние цари ожидают с нетерпением его смерти, чтобы завладеть его землями, что он об этом очень горюет и для развлечения часто ездит на охоту. Вот и вчера отправился он на охоту, но заблудился, потеряв своих товарищей, и теперь ищет дорогу, по которой можно было бы возвратиться к своим.
Тогда чудовище, указывая на какую-то тропинку, сказало ему:
— Не бойся, царь! Ступай по этой тропинке и скоро встретишь своих товарищей и благополучно вернешься в свой дворец!
В это же время чудовище вынуло из своего кармана румяное яблоко и подало его царю со словами:
— Отнеси это яблоко своей супруге. Пусть она съест его и тогда ровно через год родит тебе сына. Но не забывай и меня: когда придет время крестить твоего сына, призови меня. Я буду его крестным отцом и сам дам ему подобающее имя. Я владетель всех лесов и всех зверей, которые только существуют на свете. Мое имя — Мула. Так смотри же, не забывай меня. Перед самым крещением только произнеси мое имя, и я явлюсь тотчас.— Сказав это, Мула исчез.
Царь направился по указанной тропинке и действительно скоро нашел своих товарищей, а затем поспешно возвратился домой. По прибытии домой царь тотчас же дал своей супруге яблоко, которое он получил от Мулы. Супруга охотно стала есть предложенное яблоко, но кусочек его выпал из ее рук на пол. Она не обратила на это внимания и не подняла его. Этот кусочек припрятала себе служанка, у которой тоже не было детей. Она обчистила поднятый кусочек, запыленную кожуру бросила, а мякоть съела. Брошенную кожуру подхватила собака, которая находилась тут же при них.
Спустя ровно год действительно в точности исполнилось предсказание: царица родила сына. В это же время принесли потомство и все те, кто отведал чудодейственного яблока: служанка родила сына, а собака — щенка. При этом ребенок служанки настолько походил на царевича, что их нельзя было отличить друг от друга, и, чтобы не смешивать, их одевали в платье различных цветов.
Все трое росли, как великаны, не по дням, а по часам. Чрез полгода оба мальчика вполне возмужали и уже стали охотиться на зверя, да и щенок за это же время подрос настолько, что сопровождал их на охоту и мог догнать оленя. Наконец царь задумал крестить своего сына. Стали готовить большой пир, и, когда все было готово, царь вышел в поле и, как сказал ему Мула, произнес имя этого чудовища. Вдруг все зашумело кругом, небо покрылось тучами, затряслась земля, и Мула при раскате грома появился пред царем. Отправились во дворец и совершили обряд крещения. При этом царскому сыну Мула дал имя Месия, сына служанки он назвал Кико, а собаке дал имя Каракачи. В то же время он благословил каждого из них, предопределив царскому сыну Месии владычествовать над всеми лесами и зверями, а Кико и Каракачи — служить ему верно. Кроме того, Мула предсказал, что от Месии и Кико произойдет народ, который будет называться месепи, а от Каракачи произойдет порода охотничьих собак. Сказав это, Мула исчез. Царь по случаю крестин пировал целых семь дней и семь ночей, а потом построил церковь во имя Мулы. Когда Месия вырос, то сделался таким сильным, что все соседние цари страшились даже произнести его имя. Не менее его славился и Кико, который скоро заслужил любовь самого царя. А Каракачи обладал удивительным чутьем.
После смерти своего отца Месия как единственный и прямой наследник завладел всем его обширным царством, а Кико сделался главным советником Месии. В царствование Месии однажды во всем его государстве случился мор. Никто в целом государстве не остался в живых, кроме Месии, Кико и Каракачи. Много лет спустя потомство всех трех чрезвычайно размножилось, причем от первых двух, как предопределил Мула, произошел народ месепи, который и владеет ныне всеми зверями на земле.
В мегрельском народе есть поверье, будто месепи действительно существуют, но видеть их нельзя. Месепи живут по неприступным берегам морей. Каждый год осенью отправляются они в путешествие и обходят всю сушу. При этом мужчины и женщины путешествуют отдельно, обходя сушу поочередно: женщины в один год, а мужчины — в другой. Когда путешествуют мужчины (они одеты в черные одежды), то целыми неделями идет дождь, а когда путешествуют женщины (они одеты в белые платья), стоит ясная погода. Кроме того, народ верит, что месепи охотятся и, убив зверя, поедают его мясо, а кости и кожу опять оживляют, и те дикие животные, которых удается убивать в лесах,— именно из таких, которые были съедены и потом вновь оживлены месепами, а иначе охотники и не могли бы их убить. Эти попавшиеся охотникам звери самими месепами назначены в добычу людям. Кроме того, мегрельский народ полагает, что чем больше размножается род месепов, тем меньше число хищных зверей в лесах.

22. Месть Ткаши-мапа

В Джвари жил некогда прославленный охотник. Однажды преследуемый им олень завел его в глубину леса. Здесь встретился он с Ткаши-мапа, которая по обыкновению предложила ему ложе. Он принял предложение, и с тех пор ему выпадало необыкновенное счастье на охоте. Так охотился он много лет, истреблял зверей десятками, и наконец в этих местах не стало дичи.
У охотника была жена-красавица. Он ее очень любил. Она дивилась необыкновенному счастью мужа и допытывалась, при помощи каких сил истребляет он столько дичи, тогда как прочие охотники почти всегда возвращаются с пустыми руками. Долго охотник отговаривался, но не вытерпел и выдал жене тайну своей встречи с царицей леса. С тех пор счастье покинуло охотника: он всегда возвращался с охоты без дичи. Однажды он стоял на своем дворе и раздумывал, почему это его оставило счастье. Вдруг залаяла его собака. Он поднял голову и увидел на расстоянии выстрела нескольких оленей. Не медля ни минуты; он схватил ружье, прицелился, выстрелил, но промахнулся — этого с ним никогда не случалось. Собаки погнались за оленями. Раздосадованный охотник тоже бросился за ними. Олени повернули на гору Квира и, как бы дразня охотника, то останавливались, то бежали, не давая ему времени прицелиться. Вот наконец все они достигли вершины горы. Охотник остановился, чтобы прицелиться, но в это время к нему обернулся один из оленей и закричал зычным голосом:
— Остановись, не стреляй! Пришел тебе конец! Отвечай; во что желал бы ты обратиться?
Охотник понял, что имеет дело не с обыкновенными оленями, вспомнил о своей встрече с Ткаши-мапа, вспомнил про жену. Но раздумывать не было времени: олень настойчиво требовал ответа. Охотник нашел время сообразить: «Если скажу „обрати меня в дерево", то пастухи срубят его и сожгут, а камень ведь не сожгут». Он положил ружье на плечо и, направившись в сторону оленя, крикнул:
— Обрати меня в камень!
Не успел он еще окончить последнего слова, как обратился в камень вместе со своими собаками.
С тех пор ежегодно в этот роковой для охотника день он и собаки его оживают: на лугу раздается лай собак и выстрел охотника.

23. Хозяйка зверей и ее приемыш

Стадо туров и горных козлов было у дэва меж лесов и высокой скалой. Тут же стоял его огромный дом с маленькой дверкой.
Случилось раз проходить там охотнику. Дэв — то была женщина-дэв, груди свисали у нее до земли — крикнула ему:
— Смотри, не убей моих зверей, не то заведу тебя в пещеру и съем.
Подкрался к ней охотник потихоньку и коснулся зубами ее груди :
— Мать ты мне, а я тебе сын,— сказал ей.
Тогда она подарила ему все свое стадо. Завела его в пещеру, где сидели две ее родные сестры.
— Зачем тебе христианин? — сказали они.— Давай сожрем его.
Стали они спорить. Приемная мать вступилась за своего приемыша, и вдвоем они скрутили двух сестер и бросили их в огонь.
Все стада подарила ему она. Лишь завещала никогда не убивать более десяти туров за одну охоту,
С тех пор живет он счастливо.

24. Лесная женщина